Скрываясь от армии, заболел шизофренией

Валерий КИСЕЛЕВ

Еще в 1990 году должен был идти служить в Вооруженные Силы Дмитрий Н. Прошел медкомиссию, был признан физически и психически здоровым. Однако в армию Дмитрий не пошел.

А в прокуратуру от военкома пошла бумага, что мать Дмитрия Н. «категорически препятствует явке сына на призывную комиссию и содержит его в полной изоляции». Более того, мать и сын не являлись по повесткам ни в прокуратуру, ни в военкомат. Послали к ним домой участкового милиционера. Дверь ему не открыли.

Шел день за днем. Год за годом. Дмитрий сидел дома и никуда не выходил. Контакты с ним сотрудников военкомата и милиции были только через закрытую дверь. А в рапортах после посещения этой квартиры оставались такие строчки: «Мать встретила нецензурной бранью, кричала: «Нечего здесь ходить!», пыталась ударить меня по лицу, сорвать погоны». Соседи давали показания, что не видели Дмитрия много лет.

Когда началась война в Чечне, военкоматы серьезно взялись за таких отказников и начали подметать в армию всех подряд. Взялись и за сидельца Дмитрия. В отношении него за уклонение от воинской обязанности было возбуждено уголовное дело. Пришел оперуполномоченный уголовного розыска — опять дверь не открывают. Мать кричала, что «никто не имеет права забирать в армию ее единственного сына». На самом деле у мамы был еще один сын, старший. Правда, жил он своей жизнью.

Все же в квартиру сотрудники правопорядка в конце концов зашли. Дмитрий из прихожей пытался убежать в зал, вырывался. Но все же был одет и доставлен в райвоенкомат на медкомиссию. По дороге Дмитрий, как отмечено в рапорте сотрудника милиции, «рассуждал вполне здраво, цитировал какие-то статьи и положения, по которым он должен получить отсрочку от армии. Он не производил впечатление больного человека».

Мать в военкомате, судя по протоколу милиции, «кричала, нецензурно выражалась, угрожала всех посадить». Дмитрий пытался убежать из кабинета врача, но был задержан. Дальнейший медосмотр он проходил в наручниках.

Объясняя свое поведение, Дмитрий Н. написал: «Мама мне говорит, что она на пенсии и она не хочет, чтобы я служил в армии. Я с ней полностью согласен. Я хотел бы, чтобы меня комиссовали и выдали белый билет. Я стал бы работать и жить с мамой. Мы вдвоем с мамой решили, что никому не будем открывать дверь нашей квартиры, я никуда не буду выходить. Практически с этого времени я перестал выходить из дома».

Чем же занимался парень дома все эти годы? Телевизора у них не было, и он в основном читал. Дмитрий любит классическую литературу, особенно Тургенева. Как он сам написал в объяснении, друзей у него нет. И в школе, когда учился, «ни с кем в классе не дружил». После школы он, кстати, поучился в ПТУ два года, но перестал. Никогда нигде не работал. Хотя, как записано в подписанным им объяснении, «на учете у психиатра, нарколога и невропатолога я не состоял и психически здоров».

После медосмотра в наручниках Дмитрий был доставлен в изолятор временного содержания, а потом в СИЗО, где провел 10 суток. Но и после этого парень не ушел помогать президенту России наводить конституционный порядок в Чечне. Врач на медкомиссии все же направил Дмитрия на психиатрическое обследование. Как нарочно, в палату психбольницы привезли солдата, пытавшегося повеситься. Дмитрий так разнервничался, рассказала его мама, что не мог мочиться четыре дня, у него даже отекли ноги.

«Жалуется на страх, — отмечено в диагнозе Дмитрия, — страхи непонимания. Всегда сторонится людей. Считает, что окружающие могут узнавать его мысли. Отмечает, что у него неправильная походка, ноги, как деревянные. Мышление резонерское, с элементами соскальзывания…» И — диагноз: «Шизофрения». Окончательный итог: «Невменяем. Нуждается в лечении».

Сейчас Дмитрий Н. — инвалид 2-й группы, получает пенсию 234 рубля.

С его мамой мы встретились случайно около подъезда.

— Сына мне изуродовал военкомат, — убеждена мать.

И рассказала, что когда Дмитрию было 7 лет, уличная шпана убила его отца. От этого у мальчика стресс остался на всю жизнь. А врачи, военкомат и прокуратура не разобрались в его душе.

— Выпьет таблетку, поспит, потом транзистор послушает, покушает. Очень любит кота. А что с девчонками не гуляет, так девчонки сейчас — все проститутки… — рассказала мама об образе жизни своего 27-летнего сына.

Кто знает, смерть отца в раннем детстве, прямолинейные ли действия врачей и военных, страх перед армейской службой или многолетнее добровольное затворничество повлияли на душевное состояние парня… С другой стороны, если бы попал Дмитрий в армию, кто знает, удалось ли бы ему дослужить до дембеля. Именно такие «воины» и становятся в первую очередь самоубийцами и жертвами дедовщины. Армия немного потеряла, лишившись такого «бойца». А вот общество приобрело еще одного нахлебника.

()