Прокурор в прицел не смотрит

Заместителем прокурора Нижегородской области назначен государственный советник юстиции 3-го класса Сергей Белов. Он наш земляк. А до возвращения на родину ему много лет довелось работать в «горячих точках» на Северном Кавказе. В 36 лет он стал генералом юстиции.

Другая война

…Начало августа 96-го, Грозный. Два дня до штурма города боевиками.

— Мы улетали из командировки в Чечню, а в Моздоке из вертолета я выносил на руках девятнадцатилетнюю девушку-санинструктора, раненую в ноги. «Спасибо, товарищ полковник», сказала она. Стало не по себе от этих слов: она ранена в бою, а мы, мужчины, хотя и тоже были одеты в камуфляж, смотрели на противника не через прицел оружия…

Да, прокуроры в «горячих точках» не воюют. У них другая война. И не менее опасная.

Сергей Белов работал в Буденновске, после того, как на этот город напала банда Шамиля Басаева. Видел трупы убитых бандитами женщин, слушал плач оставшихся в живых. В составе специальной бригады прокуратуры занимался расследованием нападения Басаева на больницу. А потом, после Хасавюртовского мира, вынужден был встречаться с Басаевым и Радуевым… в официальной обстановке. Оба бандита формально находились в федеральном розыске, но арестовывать их было нельзя: встреча проходила в Ингушетии, в день сталинской депортации вайнахов, 23 февраля 97-го, и они в тот момент были представителями правительства Чеченской республики.

Мирил врагов

Родился Сергей Белов в Ковернинском районе. В армии служил в Германии. По направлению областной прокуратуры поступил в Саратовский юридический институт на судебно-прокурорский факультет. В годы учебы женился на ставропольчанке и по распределению уехал работать в Ставропольскую краевую прокуратуру. Работал следователем. Прошел все ступеньки работы и через несколько лет стал заместителем начальника прокурора Ставропольского края.

В начале 90-х годов и в первую чеченскую кампанию работал в Северо-Кавказской межрегиональной прокуратуре заместителем прокурора. Пока мирил ингушей с осетинами и помогал вынужденным переселенцам, в Чечне набирал силу режим генерала Джохара Дудаева. Последние органы федеральной власти, которые противостояли национализму в Чечне, были ее прокуратура и ФСБ. И противостояли так, что Дудаев пригрозил устроить над прокуратурой Чечни «Нюрнбергский процесс». Увы, Россия тогда не захотела помочь своим союзникам в Чечне.

Последний форпост

В 1996 году Сергей Белов был назначен прокурором Ингушетии.

— Из русских в республиканской прокуратуре нас было двое: я и зав. канцелярией, — вспоминает те дни Сергей Дмитриевич, — Был еще один русский следователь, но сделал себе обрезание и из Алексея превратился в Ахмеда. То и дело бандиты похищали людей. Незадолго до моего назначения был похищен начальник управления ФСБ по Ингушетии и его заместитель. Потом на почве кровной мести был убит один мой сотрудник-ингуш.

Ингушетия в 1996 году была важным форпостом российских интересов на Северном Кавказе.

— Обстановка была сложной все время, — рассказывает Сергей Белов, — Было время, когда боевики из Чечни в Ингушетию заходили свободно. За три года моей работы в Ингушетии здесь были убиты трое заместителей министра внутренних дел республики, один из них родственник президента Руслана Аушева. Постепенно отношение ингушей к чеченцам менялось: «Мы братья, но дебоширить вам у нас не дадим». Ингушские милиционеры стойко защищали границу с Чечней. За эти три года треть всех погибших в России милиционеров были ингушами.

За время, когда Сергей Белов работал прокурором Ингушетии, к уголовной ответственности был привлечен начальник миграционной службы республики, министр юстиции со своим заместителем, возбуждено уголовное дело против и. о. министра внутренних дел республики, арестован главный бухгалтер прокуратуры Ингушетии, укравший 300 млн рублей. Прокурору Белову не один раз угрожали, были попытки его похитить. Под окном кабинета прокурора республики бандиты однажды подложили мину. В последнее время своей работы в Ингушетии Сергей Белов передвигался только в окружении охраны из сотрудников Северо-Кавказского РУБОП.

С президентом надо спорить

За годы работы в Ингушетии ее прокурору Сергею Белову неоднократно приходилось встречаться с президентом республики Русланом Аушевым.

— Часто случалось и спорить с ним, и отменять его указы, — вспоминает Сергей Дмитриевич, — Аушев сложная личность, и все равно к нему отношусь с уважением. Он сын своего народа, настоящий мужчина и джигит. Для ингушей Руслан Аушев делает больше, чем каждый из нас — для русского народа. Во многих вопросах он бывает и прав, когда спорит с центром. Например, Аушев убежден, что введение в Ингушетии частной собственности на землю приведет к войне. И без того бывают случаи, когда братья убивают друг друга за клочок земли. По многим позициям я не соглашался с Аушевым, он со мной не соглашался, но в стратегическом плане с точки зрения того, что он делает для своей республики — это человек с большой буквы. В Афганистане Руслан стал Героем Советского Союза. Дважды ранен в печень. Его старший брат Адам — тоже герой афганской войны. У него вся грудь в наградах, до сих пор осколки в теле. Братья Аушевы, вернувшись с афганской войны, не стали пить и ныть, как некоторые наши военные, а всего в жизни добивались сами. На Северном Кавказе я работал со многими руководителями республик, Руслан Аушев один из немногих, с кем можно разговаривать и спорить. Он не чиновник, умеет слушать и правильно принимать решения.

А ведь был случай, когда Руслан Аушев приказал силой блокировать прокуратуру Ингушетии, рассказал Сергей Белов. Это было в ответ на решение прокурора республики, не понравившееся ее президенту.

Толстого надо читать

За годы работы на Северном Кавказе Сергей Белов хорошо изучил обычаи местного населения и считает, что русским у вайнахов, например, есть чему поучиться:

— Давайте спросим у нас на улице у десяти человек, знают ли они, как звали их прадеда. Вряд ли кто назовет. Спросите это у любого чеченца, ингуша — до седьмого колена своих предков знают. Они этим гордятся. Вайнахи чтят своих стариков. Сравним молодежь — тоже не в нашу пользу. Мы пришли в Чечню со своими правилами, были и такие, кто даже Толстого не читал, а ведь, прежде всего сами должны быть примером. А что у нас: пьянство, наркомания, молодежь слоняется без дела, мужчины доводят свои семьи до обнищания.

Оптимизм с условиями

Сергей Белов на перспективу наведения конституционного порядка на Северном Кавказе смотрит с оптимизмом, но и с условиями:

— Если порядок будет наводиться на основе возрождения традиций, которые там были раньше. В Чечню должны начать возвращаться и другие народы, в том числе и русские, с гарантиями от центральных властей. А полевых командиров в Чечне потихоньку все же отлавливают. И народ все больше отвергает бандитов.

Закончилась многолетняя работа Сергея Белова на Северном Кавказе. Его опыт работы в экстремальных условиях «горячих точек» пригодится и на нижегородской земле.

— Главное, что я принес пользу республике Ингушетии, — сказал в заключение Сергей Дмитриевич, — Обо мне там плохого не скажут. Прокуратура республики была работающей корпорацией. И сейчас мне оттуда звонят и передают приветы. Я не уронил чести нижегородцев на Северном Кавказе.

()