Так жить нельзя. Но можно

Начальник дежурной части Канавинского РУВД майор милиции Федор Бабушкин разрешил поездить по району с одной из патрульных машин. Ее старшим оказался прапорщик милиции Сергей Димитренко. Три года назад он на таком же дежурстве показывал злачные места Канавина. Что же изменилось в районе за эти годы?

Объезжаем центральную часть района. Время — 16 часов, на улицах много прохожих. Все спешат по своим делам. Из киоска, как и три года назад, доносится плач Тани Булановой. Вспоминаю маршрут трехлетней давности… В одном из домов по улице Чкалова тогда мне показали притон, где в груде пустых бутылок жила совершенно лысая женщина. Сейчас на окнах этого подвала — решетки. Женщина давно ушла в иной мир, а ее жилище занял под склад какой-то южный гость. Не стало и других притонов, где еще несколько лет назад бурлила развеселая канавинская жизнь.

— За прошедшие три года владельцы этих притонов свои квартиры продали и пропили, — рассказывает прапорщик С. Димитренко, — Сейчас здесь склады торговцев на рынке. Есть дома, где совсем никто не живет, одни склады с овощами и фруктами.

Да, в части Канавинского района вокруг Московского вокзала жизнь изменилась. Притонов, где гостя с вокзала аборигены могли угостить винцом, предложить дешевую женщину и пустить переночевать, а потом и раздеть, действительно не стало.

Притонов нет, но появилось нечто худшее. Если раньше здешние обитатели жили, имея по крайней мере собственную крышу над головой, то сейчас появилась категория граждан, не имеющая и этого.

Стоит в ста метрах от здания Канавинского РУВД старый дом. Рядом строится метро и поэтому всех жильцов из него выселили. Но появились новые. Спускаемся, освещая себе путь фонариком, в подвал. Обитатели его, судя по стойкому запаху, всем горячительным напиткам предпочитают одеколон «Тройной». В подвальном закутке без доступа воздуха поселилась семья. Существо, похожее на женщину, и трое детей. Все освещение — свечка. Топчан, на нем какие-то тряпки. Вонь, конечно. Женщина рассказала, что попала в наш город случайно: ехала с детьми и сожителем из Тулы в Читу и в нашем городе сожитель потерял документы и деньги. Без них ехать дальше они не решаются. Кроме, того они якобы ждут суда, где сожитель должен предстать в качестве свидетеля убийства. Так и обитают в этом подвале три месяца.

Подошел и сожитель этой женщины, Василий Колобов, подвизающийся в качестве грузчика на Центральном рынке. Повторил свою историю. Куда они якобы не обращались — проблема не решается. Детям давно пора в школу, да и жить здесь «две минуты до туберкулеза», как сказал мужчина.

Поехали на пустырь на берег Оки напротив мельзавода, где тоже обитают свободные граждане России. Палатка из обрывков полиэтиленовой пленки, закопченные ведра, какие-то банки, огрызки. Ветер с реки не может раздуть застоявшуюся вонь. Целая груда ракушек.

— Это они у вьетнамцев научились ракушки есть. А посмотрите, какой у них богатый гардероб, — кивнул С. Димитренко на груду тряпья в палатке, — домашние тапочки есть, спортивная обувь.

У палатки стояли дырявые кроссовки. Обитатели, наверное, еще не пришли с рынка или с реки, где промышляют рыбалкой. А вид от этого лежбища бомжей, географического центра города, замечательный. Слева ярмарка, на той стороне Оки — Благовещенский монастырь.

На улице Приокской, которую давно бы пора переименовать в Дагестанскую, длинным рядом стоят фургоны. Вонь от гнилых арбузов и солярки. На корточках у своих машин сидят черные водители.

— Вот еще одна достопримечательность, — показывает С. Димитренко на сгоревший дом неподалеку от строящегося цирка. — Здесь тоже семья живет.

Залаяла собака, потом подошел мальчик. Оказалось, что здесь, за обгоревшими еще в 1995 году стенами бревенчатого дома, живет семья Бузыкиных. С тех пор получить новое жилье семье не удается.

— А как же вы зимой?

— Топим, — показал мальчик на обгоревшие доски и бревна вокруг пожарища.

Через год мальчишке идти в армию. Он будет защищать не только родной очаг, но и Родину.

Прапорщик С. Димитренко рассказал еще одну историю, как неподалеку от вокзала в канализационном колодце несколько месяцев жили несколько детей:

— И собака у них была, потом щенята появились. Сами кутята еще, но ухаживали за ними.

…Интересно, во что трансформируются притоны в Канавине и их обитатели еще через три года?

()