Как распутать кровавый клубок…

«Я побоялся бы приехать в Нижний, если бы перед моим приездом сюда привезли бы тридцать или пятьдесят гробов, как в Перми…»

Еще два-три месяца назад приезд в Нижний Новгород пусть и бывшего, но вице-премьера Чечни в правительстве Аслана Масхадова был бы невозможен. Но что-то стало меняться в общественном сознании. Потому что оно должно наконец начинать меняться: конца антитеррористической операции в Чечне не видать.

Скажи мне, кто твой друг…

Руслан Кутаев из тейпа, к которому принадлежит и Бислан Гантемиров. Но к своему дальнему родственнику он относится негативно и не считает его честным человеком.

— Пятьдесят процентов так называемых ваххабитов сейчас под знаменами Гантамирова, они только бороды сбрили, — считает Руслан Кутаев.

Он химик-технолог по специальности, работал в Иванове, Липецке. Среди его русских друзей — известный публицист Юрий Щекочихин, коммунист Виктор Илюхин. У него хорошие и деловые отношения с Явлинским и Зюгановым, депутатом Госдумы от ЛДПР Митрофановым, Иваном Рыбкиным, Власовым.

— А Хасбулатов — изгой. Кошману не доверяю. Он пришел немножко поворовать, — дает свои оценки Руслан Кутаев. Я, чеченец, вам говорю: в Чечне интеллигенция и духовенство всегда были исторически продажны. Муфтий Кадыров всегда провоцировал гражданскую войну. Масхадов мне как-то показывал на него досье КГБ. У Кадырова была кличка «Паша».

Нужды ли правителю советы философа…

Когда Ельцин предложил Чечне суверенитет, сколько она сможет его переварить, Руслан Кутаев вынужден был вернуться на родину, в Ачхой-Мартан.

— Я жил и работал в Иваново, был заместителем генерального директора предприятия. Унизительно было, когда у меня, гражданина России, все время проверяли паспорт, — вспоминает он те времена, — Естественным было желание закрыться в своем национальном сообществе. Как чеченец, я был за независимость от России. Как политик, считаю, что судьбу Чечни ее народ должен определить на референдуме. Но надо отложить принятие решения о политическом статусе Чечни на десять лет. Чеченцам надо оправиться от войны.

Он строил дом в родном селе и занимался наукой. Тема: «Государственное устройство России на рубеже веков».

В 1994 году Руслан Кутаев подготовил к защите кандидатскую диссертацию по философии, но из-за начавшейся войны защитился только в 1997 году, в Санкт-Петербургском университете. Только подготовил к защите докторскую диссертацию — снова война.

Вскоре после провозглашения независимости Чечни Руслан Кутаев возглавил партию Национальной независимости Ичкерии. В ней состояло 60 процентов депутатов парламента. Молодой ученый стал быстро набирать авторитет в чеченском обществе, к его мнению прислушивались, но он считал для себя нескромным лезть на первый план.

У президента Аслана Масхадова до 1998 года он возглавлял Центр стратегических исследований, был его помощником по особым поручениям в ранге вице-премьера. Он хорошо знает лично многих чеченских деятелей, поскольку формировал правительство Яндарбиева, пристально следил за ситуацией в Чечне и вне ее. Принимал непосредственное участие в подготовке Хасавюртовских соглашений. Сегодня он по-прежнему лидер партии Национальной независимости Ичкерии и возглавляет Центр стратегических исследований, который уже не подчиняется Аслану Масхадову. Руслан Кутаев и возглавляемое им объединение из 27 общественных организаций Чечни предлагает России начать распутывать кровавый клубок российско-чеченских противоречий.

«Отморозков я бы убивал на месте…»

У Руслана Кутаева должно быть немало личных обид на нынешнюю российскую власть: мать во время зачистки села Ачхой-Мартан получила инфаркт, восьмилетнего племянника омоновцы держали в наручниках, чудом удалось избежать участи узника Чернокозовского СИЗО его брату. Дважды российские бомбы разрушали его родной дом. Но он продолжает говорить: «Я гражданин России…»

— Мою жену на улице, где мы жили в Грозном, называли комендантом, вспоминает Руслан Кутаев, — Все армяне, евреи, русские, которые жили на нашей улице, несли ей свои домовые книги, чтобы сохранить, когда начались грабежи. Прибегает как-то внук бабы Вали, она жила через дом от нас: «Дядя Руслан, пришел милиционер и бабушку обижает». Это было летом 93-го года. Я взял пистолет и босой побежал. Двухметровый майор милиции выживает эту бабу Валю. «Я тебя, суку, здесь пристрелю…» — говорю майору. Кто он — майор или генерал, я плевать на него хотел. Я никогда в жизни не позволю, чтобы на моей улице тронули армянина, еврея или русского. Когда закончилась первая война, приехал какой-то русский: «Хочу посмотреть на этого Руслана, в Ставрополе рассказывали, как он защищал русских». Да, я совершенно осознанно в упор стрелял в чеченцев, защищая своих соседей. Отморозков я бы убивал на месте. Но сколько их? В Ачхой-Мартане тридцать тысяч человек и я не мог сосчитать больше десяти отморозков. Ну, в Ведено их больше, пятьдесят человек.

Дамоклов меч над Масхадовым

Какой он, скрывающийся в горах, второй президент Ичкерии, с которым ведет войну могущественная Россия?

— Масхадов служил России офицером, — рассказал Руслан Кутаев, — Русские среда и дух наложили на него серьезный отпечаток. Как человек, в бытовом отношении, он достаточно европеизированный. Не ваххабит. Как военный, он очень сильный. Как политик — не слабый, но неопытный. За три года своего президентства он проиграл много партий. Главное, что он проиграл России. Но мог бы выиграть. Можно было поставить все по-другому. Масхадов окружал себя бездарными и беспринципными людьми, которые совершенно не представляли ничего на политическом олимпе России. Это необразованные люди, единственной их ценностью было — личная преданность Масхадову. Больше половины из них сейчас ошиваются вокруг Хасбулатова и Кошмана.

— В какой степени на Масхадова влияют Басаев и Хаттаб?

— Нет с их стороны никакого влияния. Есть обстановка в Чечне. Есть вооруженные формирования, которые контролируют Басаев и Хаттаб. С другой стороны, есть Россия, а в ней деятели, которые говорят, что «мы придем и все равно вас завоюем». Над Масхадовым всегда висел дамоклов меч. Он знает, что какие бы мирные инициативы он не предлагал, они будут гаситься Россией. Масхадов всегда чувствовал по отношению к себе недоверие. Он не мог, зная, что Россия против Чечни что-то готовит, пойти ва-банк против Басаева и Хаттаба. Его повязали с ними, причем само же российское руководство. Масхадову Басаев и Хаттаб нужны были и на случай российского вторжения, и сейчас они подчиняются ему. Любит он их не любит — другой вопрос. Уверен, что у Масхадова к этим двоим неприязнь, потому что перспективы Чечни они видят по-разному. Стратегически они в чем-то совпадают, но тактически эти люди — совершенно разных взглядов. Но тем не менее оказались в одной команде, потому что сегодня убивают и тех, и других.

— Были ли у Масхадова попытки избавиться от Басаева?

— Многие назначение Басаева на должность и. о. премьер-министра считают их сближением. Я абсолютно убежден, что Масхадов, назначив Басаева на эту должность, хотел этим показать его неспособность быть государственным человеком, что его посягательства быть лидером Чечни не имеют под собой почвы. Это была многоходовая комбинация, которая должна была вывести Басаева из игры. Я сказал Масхадову, что ни в коем случае нельзя приближать Басаева, потому что это его усилит. Это была большая ошибка Масхадова. Басаев усилился, потому что приобщился к денежным ресурсам.

В Чечне, говорит Руслан Кутаев, к великому сожалению и стыду есть люди, которые сделают все что угодно за деньги, за должность, чтобы отхватить какие-то материальные блага.

— Были ли у Масхадова попытки избавиться от таких людей, одиозных убийц, как Темирбулатов, Бараев?

— О Темирбулатове я впервые услышал, когда его задержали. Для меня это имя не имеет никакого значения. Попытки избавиться от Бараева были, и очень серьезные. Гвардия Масхадова неоднократно пыталась захватить его, были серьезные столкновения. Но начинать с ними широкомасштабную войну Масхадов боялся, потому что этим ослабил бы себя. Это была бы фактически гражданская война. Россия моментально бы этим воспользовалась, не было никакой гарантии, что под этим предлогом в Чечню не войдут российские войска. Степашин говорил, что еще в марте 99-го российские войска готовы были войти в Чечню. Им нужен был повод. Им надо было показать миру: в 95-96 годах мы воевали не потому, что мы вторглись, а потому что чеченцы сами воюют между собой. Чеченцы, как рядовые граждане, так и бандиты, понимали, что если начнется выяснение отношений между собой, этим моментально воспользуется Россия и последствия для Чечни будут тяжелыми.

— Аслан Масхадов — та ли это личность, которая могла бы стать объединяющей для всех чеченцев?

— Масхадов — законно избранный президент Чечни, в этом никто из чеченцев не сомневается. Его избрание подтвердили шестьдесят государств мира. Если мы уберем Масхадова, тут же превращаемся в бандформирования. До окончания срока президентства в феврале 2002 года Масхадов должен остаться во главе Чечни.

Второй Хасавюрт неизбежен

Руслан Кутаев убежден, что будет еще один Хасавюрт:

— Через месяц, через год, через десять лет. Вопрос в другом. Ни Путин, ни его окружение в Чечне своих детей не потеряют. Жириновский своего сына не только в Чечню, на Кавказ не пустит, потому что это сопряжено с определенной опасностью. Давать в офисах интервью о необходимости уничтожения чеченцев просто. Но кто-то их должен уничтожать. И чеченцы тоже не спят, предпринимают ответные действия. России скоро будет в тысячу раз тяжелее, чем в последние девять месяцев. Железный маховик российской армии сокрушал все на своем пути. Территорию войска заняли. Но теперь нельзя беспорядочно бомбить, а у чеченских формирований появился простор для действий. В селах у боевиков есть свои сподвижники. Что скрывать: если у чеченца сожгли его дом, они этого никогда не забудут. Я каждому предлагаю: на мгновенье представьте, что по Нижнему Новгороду чеченцы катаются на танках и бронетранспортерах, стреляют, насилуют ваших женщин. Разве это не оскорбило бы душу русского народа? Я не понимаю, почему мою судьбу должен решать русский? Я такой же человек, как вы. Чеченцев обвиняют за взорванные дома в Москве и Волгодонске, но сами же российские спецслужбы говорят, что даже среди подозреваемых во взрывах нет чеченцев, а есть карачаевцы. И даже если бы среди них были одни чеченцы — это еще ни о чем не говорило бы. В местечке Прутково под Волгоградом чеченцы и другие кавказцы проходят школу ФСБ. Они учатся диверсионной деятельности. А кто учил Басаева для диверсионных действий в Абхазии? Полковники КГБ. Они учили его воевать против грузин. Басаев — великолепный ученик КГБ. Совершенно точно, что и Радуев с Куликовым имел отношения. За месяц до взрывов в Москве мы с Юрием Щекочихиным предсказывали, что вину на себя возьмет Радуев.

«Вот убьем всех чеченцев и заживем?..»

А как же геноцид русского населения в Чечне, сотни тысяч беженцев, отрезанные головы солдат? Как объяснить причины этих преступлений?

— Полковник ГРУ Адам Дениев — чеченец, но работает на Россию. Бислан Гантамиров и его банды — чеченцы, но на стороне России. Давайте будем считать, что все зверства против русских совершили чеченцы. Но давайте всем миром, российские и чеченские службы, отловим этих негодяев и расстреляем по закону. Но скажите: почему я и мои дети должны страдать из-за того, что через десять улиц от меня в моем поселке какой-то бандит проживает. Почему мы должны стать заложниками? Почему никто не говорит, что сейчас совершается государственный терроризм? Все почему-то думают: вот убьем всех чеченцев и здорово заживем, все будет великолепно. Покажите мне народ, который процветал бы на горе другого народа! Это чушь, что в Чечне на стороне боевиков воюют наемники. В Чечню приезжают воевать со своими деньгами и платят чеченцам, которые вступают в отряды. Воевать в Чечню едут добровольцы и исключительно по идеологическим соображениям.

Руслан Кутаев убежден, что работорговлю в Чечню принесла Россия:

— Вы почитайте русских классиков. Как крепостных продавали целыми деревнями. Когда русские пришли в Чечню, они стали продавать рабов и здесь. До этого в Чечне рабства не было, мы всегда ценили свою и чужую свободу.

Чечню выталкивают из России

— Путин сегодня не знает, что делать, бегает по подводным лодкам и кораблям, — делится своим мнением Руслан Кутаев, — Надо народное хозяйство поднимать, а он не знает, с какой стороны к экономике подойти. В Чечне поголовная безработица, люди согласны на любую, самую черную, сезонную работу. Люди готовы, как раньше, ездить на шабашки — никто не дает даже такой возможности. Это осознанная политика против Чечни. Чечню исторически выталкивают из правового поля России. Не Чечня рвалась к независимости, а ее выталкивали из России. Все инвестиции для Чечни не доходили дальше Садового кольца. Само чеченское сообщество выталкивалось, к нему в России всегда было особое отношение. Мы никак не укладываемся в вашу социальную и идеологическую действительность, тогда дайте нам возможность самоопределиться! — «Нет, вы разваливаете Россию!» — Мы разваливаем Россию? Но дайте нам равные гражданские права. — «Нет, вы бандиты!» — Ну тогда уничтожьте нас! Пытаются — не получается. На выборах президента России чеченцам говорили: «Не будете голосовать — не получите гуманитарную помощь. Не голосуете, значит сочувствуете боевикам». Ну разве так можно… Из трехсот тысяч беженцев проголосовали всего 58 человек. А зачем было генералам вручать церковные ордена? Чтобы подчеркнуть, что война носит уже и религиозный характер?

«Грозный будет взят летом…»

— В июле-августе боевики снова возьмут Грозный и Гудермес. Я это знаю. В июле 1996 года я приехал в Москву на переговоры с Лебедем. С Масхадовым мы перезванивались каждый вечер по телефону. До Лебедя не мог дойти, он был в Барвихе на даче у Ельцина. Посредником между нами были главком сухопутных войск генерал армии Семенов и министр обороны Родионов. Тогда мне в Госдуме люди показали документ, подписанный Доку Завгаевым, Владимиром Зориным, Степашиным, Семеновым, Кошманом и еще кем-то. Они писали Ельцину, что в Чечне осталось несколько сот разрозненных боевиков, которые бегают по горам, но мы их добиваем. Я предложил Семенову заключить договор, чтобы российские войска вышли из Чечни, мы их не тронем. — «Вы о чем говорите? Мы, российская держава…» — «Владимир Магомедович, — говорю, — вы великолепно себя чувствуете в здании главкома, но ваши подчиненные в Чечне чувствуют себя очень хреново. При этой беседе присутствовал нынешний глава местной администрации Чечни Хасан Мусалатов, весь побледнел. — «Хасан, — говорю, — ты не дергайся». А утром шестого августа, даже на автобусах, через блокпосты российской армии пять тысяч человек вошли в Грозный. И подчинялись они единому командованию, каждый знал, что ему занимать. И сейчас повторится один к одному. Почему? Если бы российские генералы не грабили и не обирали чеченский народ, если бы хотя бы немножко имели политическое чутье, они бы этот народ не противопоставили себе. Если бы они не насиловали наших женщин, не обирали бы наших мужчин, не сажали бы наших парней, тогда не пополнялись бы отряды Басаева, Хаттаба и Масхадова. Но сегодня — людям некуда деваться, им остается только воевать. Пусть из тысячи мужчин села Комсомольского восемьсот — трусы, но наверняка из них найдутся двести человек, которые пойдут воевать. Это чушь, что в Чечне на стороне боевиков воюют наемники. В Чечню приезжают воевать со своими деньгами и платят чеченцам, которые вступают в отряды. Воевать в Чечню едут исключительно по идеологическим соображениям. А российская армия устала. Сейчас гробы пойдут, не дай бог. Колонны будут долбить…

Пойдет ли Путин на мир в Чечне…

Заключать с Масхадовым мир сегодня и выводить войска из Чечни для Путина, наверное, означало бы поставить на себе крест.

— Он циник, — убежден Кутаев, — Пошел на сговор с коммунистами, когда ему было нужно, потом на сговор с правыми. Это прагматик. Без всякого сомнения, он готовит почву для вывода армии из Чечни. И он еще будет спокойно встречаться с Масхадовым. А сейчас политика Путина в Чечне в патовой ситуации. Чеченцы озлобляются все больше, половина населения без крова…

Ну, а российская армия? Шаманов обещал снять с себя погоны, если войска уйдут из Чечни без победы.

— У Шаманова серьезные проблемы: через третьи страны в Международный суд поступили материалы, что он совершал преступления против человечности. Шаманов обкладывал село и предъявлял ультиматум: «Тридцать тысяч долларов и село я оставляю целым». Катар-Юрт два раза расплачивался с Шамановым.

«Неужели придется воевать нашим детям…»

Среди части офицеров российской армии настрой такой: или мы уничтожаем чеченцев до последнего или придется воевать нашим детям. Кровавый клубок взаимной ненависти и неприязни сейчас такой, что никто не знает, как его распутать.

— Когда офицеров начнут мочить, они так говорить не будут, считает Руслан Кутаев, — Я не хочу этого, но когда в каждый город начнут приходить гробы. Чеченцы сейчас будут убивать исключительно офицеров и контрактников. Обратите внимание: из двух тысяч убитых русских — половина офицеры. Это говорит об избирательности со стороны чеченцев.

Нужна народная дипломатия, убежден Руслан Кутаев:

— Надо искать пути к миру. Сейчас заниматься какой-то политикой в Чечне считаю аморальным. Надо спасать народ, закатать рукава и работать. Заметьте, что после первой войны чеченцы никому не мстили. Оставили в живых Шаманова, Трошева. Бабичева простили. Эхо этой войны в России будет долгим. Но месть будет адресной, без взрывов домов. И это не угроза, а предупреждение, я просто знаю дух своего народа. Когда мы узнали, что по опросу общественного мнения в Нижнем Новгороде восемьдесят процентов населения против того, чтобы к вам приехали на лето наши дети, провели у себя опрос. И узнали, что восемьдесят девять процентов считают: русский народ не несет ответственности за действия своего правительства.

()