Проект Валерия Киселева / Книги / «Ястреб» в Чечне / 7. Рождение бронепоезда

Валерий Киселев

7. Рождение бронепоезда

Долгое время сводные отряды милиции Волго-вятского УВДТ в командировках несли службу стационарно. В этом были свои минусы. Отрядам не хватало мобильности. Подчас ситуация требовала быстрой переброски бойцов в опасные зоны. Наконец, транспортная милиция должна была быть обеспечена собственным транспортом. Естественно — железнодорожным, в соответствии со спецификой несении службы.

Сергей Зубков, подполковник милиции, командир бронепоезда «Козьма Минин» во второй командировке:

— Идея построить свой бронепоезд появилась в Гудермесе еще поздней осенью 1999-го, когда генерал Чекалин приказал ставить отряды в Аргуне и по Махачкалинской ветке. Но бросать малочисленные отряды, где большие расстояния между станциями, без связи было опасно. Людей не хватало, дробить и без того небольшие отряды — нельзя. Надо было что-то придумать, как обеспечить мобильность и безопасность отрядов. Так и пришла мысль построить бронепоезд. Генерал Чекалин тут же дал команду строить бронепоезд, и в Ростове-на-Дону начали оборудовать три вагона.

Владимир Доброгорский, генерал-майор милиции:

— Курсировавший по железным дорогам Чечни бронепоезд Министерства обороны был очень тяжелым. В случае подрыва поставить его на рельсы в тех условиях было почти невозможно, поскольку не было соответствующих механизмов. Для сопровождения поездов с грузами по железным дорогам Чечни нам нужен был легкий бронепоезд, обладавший одновременно и огневой мощью, и маневренностью, и способностью к восстановлению минимальными усилиями.

Бронепоезд «Козьма Минин» начали строить второго марта 2000-го на станции Моздок.

Андрей Креховец, подполковник милиции:

— В очередную командировку мы выехали в феврале 2000 года. Сначала еще не знали, как будем действовать. А потом командующий группировкой отдал приказ сформировать бронепоезд. Когда мы пришли на станцию Моздок, нам показали три пустые платформы и маневровый тепловоз: «Забирайте». Потихоньку начали сами их оборудовать. В штабе группировки нам сказали, каким будет вооружение бронепоезда: две зенитки, АГС и четыре пулемета. Из этого расчета мы оборудовали на платформах блиндажи из мешков с песком под пулеметы, установили площадки под зенитки. Но зенитки пришли гораздо позже, через полгода.

На свалке нашли старый бронетранспортер, подняли его на платформу. В башню вместо пушки вставили черенок от лопаты, накрыли его мешком. На башне написали: «Школа № 75». Ученики этой школы Канавинского района перед отправкой в командировку нам подарки вручили. В честь их и написали на башне номер школы.

Николай Афанасьев, старшина отряда:

— Я строил баню, вместе со старшим братом нашего командира подполковником Владимиром Креховцом и еще одним бойцом. Кто-то таскал мешки, кто-то обшивал вагоны изнутри досками, гвозди заколачивал. Мешки были с сырым песком, по 60-80 килограммов. В общей сложности перетаскали на плечах пять платформ песка.

Сергей Пищерков:

— Я вместе с другими ребятами наполняли мешки с песком и носил их на платформы. Там их надо было аккуратно разложить на полу и по бортам, чтобы защититься от пуль. Сколько было этих мешков — не сосчитать, сколько тонн песка переворочали тогда за несколько дней почти без передышки — тоже не сосчитать…

Андрей Креховец:

— На платформах установили две счетверенных зенитных установки ЗПУ-4, пулеметы, автоматы, гранатометы, АГС «Пламя». С учетом корпуса бронетранспортера на платформе огневая мощь бронепоезда получилась солидной. Сложнее обстояло дело с броней. Фактически это были обычные вагоны, укрепленные изнутри досками, металлическими пластинами и мешками с песком. Испытали «броню» огнем из пулеметов — держит. Впереди тепловоза — две платформы с песком, в качестве балласта на случай подрыва. Весь бронепоезд закрыли маскировочной сетью. Всего за две недели и «состряпали» бронепоезд.

Бронепоезд «Козьма Минин», экипаж которого составлял 30 человек, в основном был укомлектован бойцами «Ястреба». В составе экипажа был и старший брат командира подполковник милиции Владимир Креховец, отправившийся в эту командировку добровольцем. Общую задачу бронепоезду поставили так: сопровождать грузовые поезда от Моздока до Ханкалы. Это 170 километров. Семь часов в пути.

Седьмого марта 2000 года бронепоезд получил задачу на разведку дороги до станции Грозный. На этот момент он состоял из тепловоза, одного вагона и платформы. Экипаж его насчитывал всего десять человек, другие в это время занимались оборудованием остальных вагонов бронепоезда.

Сергей Пищерков:

— В кабину машиниста сел дежурный офицер, он был обязан докладывать обо всем происходящем командиру бронепоезда по рации. Отъехали, я вспомнил вагон на станции, разбитый взрывом фугаса и подумал: «Долго бы меня отскребали от потолка, случись это с нами».

Евгений Целиков, прапорщик милиции, командир взвода ОМОНа «Ястреб»:

— Только пересекли границу с Чечней, по нам стали стрелять из кустарников. Жутковато было. Мы не отвечали: не видно, кто по нам ведет огонь. Восемнадцать часов провели в таком напряжении. Потом в вагоне насчитали несколько десятков дырок от пуль.

Евгений Целиков — участник четырех командировок в составе отряда. Награжден медалями «За отвагу», «За отличие в охране общественного порядка» и медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени.

История в документах

Рапорт

7 марта 2000 года в 9:25 во время движения бронированный вагон, следующий по маршруту Моздок — Грозный на перегоне Терская — Червленая (133-й км) был подвергнут обстрелу из подствольного гранатомета и автоматического оружия с левой и правой стороны по ходу движения из лесопосадок. В вагоне находилось 10 сотрудников Волго-Вятского УВД на транспорте. Пострадавших нет. В дальнейшем поездка прошла без происшествий.

А. Креховец.

Комментарий командира:

— Ответный огонь мы не открывали, поскольку рядом был населенный пункт. Просто так мы никогда не стреляли. Если приблизительно видим, откуда идет стрельба, тогда открываем огонь. В Ханкале тогда еще не было ни станционных рабочих, ничего из оборудования. Стрелки переводили ногами. До шестнадцати часов на станции в Ханкале работали железнодорожники, а затем уходили домой. Рекогносцировку провели, уезжаем в Моздок, на станции уже тишина, вообще нет никого…

После первой поездки через несколько дней вторая, затем третья, четвертая. Скупые строчки документов сохранили «аромат» того времени…

Рапорт

22 марта в 15:55 во время следования бронепоезда от станции Ханкала до станции Грозный в районе Романовского моста бронированный вагон № 2 с головы поезда был обстрелян из автоматического оружия. Согласно боевого расчета был отработан сектор, откуда производился обстрел вагона. Потерь среди личного состава нет.

А. Креховец.

Рапорт

…При выезде бронепоезда на боевое дежурство по маршруту Гудермес — Ханкала 26 марта в 19:15 подвижной состав был обстрелян в одном километре до моста через реку Джалка по ходу следования. В ответ был открыт огонь личным составом ОМОН.

27 марта при следовании бронепоезда по маршруту Ханкала — Червленая-Узловая в 10:05 на выезде из Аргуна подвижной состав был обстрелян из автоматического оружия. Ответный огонь не открывался из-за скопления гражданского населения.

А. Креховец.

Рапорт

…11 апреля 2000 года в 8:03 во время следования бронепоезда от станции Ханкала до станции Грозный при подходе к Романовскому мосту последний открытый вагон по ходу бронепоезда был подвергнут обстрелу из автоматического оружия со стороны частного жилого сектора.

Обстрел продолжался 6 минут. Согласно боевого расчета был отработан сектор, откуда производился обстрел. Потерь среди личного состава нет.

Рапорт

23 апреля 2000 года в 7:30 во время следования бронепоезда на перегоне от станции Червленая до станции Терек при подходе к станции Солкушино 1-й и 2-й вагоны по ходу поезда были подвергнуты обстрелу из автоматического оружия. По истечении 3-5 минут также произведены одиночные выстрелы по последним двум вагонам бронепоезда. Ответный огонь не открывался. Потерь среди личного состава ОМОН нет.

А. Креховец.

Справка

С марта по июнь 2000 года на бронепоезде «Козьма Минин» совершено 42 выезда, сопровождено 10 эшелонов из 106 вагонов, проведено 16 зачисток полотна, изъята одна единица боеприпаса.

Из журнала боевых действий бронепоезда «Козьма Минин»:

С 25 на 26 марта 2000 года

Радиограмму на выезд приняли в 12.50

Прибыли в Гудермес в 21.30

26 марта в 9.35 убыли из Гудермеса

В 10:05 прибыли на Джалку

11:40 — убыли с Джалки

14:20 — вокзал Грозный

15:40 — выезд до Ханкалы

18:50 — вернулись на мост Джалка

19:05 — отбыли

19:15 — обстреляли платформу из автоматического оружия.

20:40 — прибыли в Гудермес.

С 26 на 27 марта

9:04 выехали из Гудермеса в Аргун для доставки караула на Джалку.

9:55 — прибыли на мост Джалка

9:56 — убыли в Аргун.

10:05 — около Аргуна обстреляли с двух сторон по ходу поезда.

10:18 — прибыли в Аргун.

11:05 — выехали на мост через реку Джалка.

11:25 — прибыли на мост через реку. Джалка.

11:40 — убыли с моста на вокзал Аргун.

12:00 — прибыли в Аргун, привезли караулы с моста Джалка.

14:20 — убыли в Гудермес.

17:40 — прибыли в Гудермес.

18:35 — убыли на Червленую-Узловую.

19:20 — прибыли на Червленую-Узловую.

1 апреля

5:30 — выезд из г. Моздок.

7:37 — проехали Алпатово.

7:55 — прибыли на станцию Наурская.

8:05 — выехали со станции Наурская.

8:35 — прибыли на разъезд Калининский. Убыли в 8:40.

9:25 — прибыли на станцию Червленая. 9.26 — убыли.

10:35 — прибыли в Гудермес на Треугольник.

10:40 — убыли.

11.05 — прибыли на станцию Джалка. В 11:01 — убыли.

11:20 — прибыли на мост через Джалку.

11:40 — убыли с моста через Джалку.

12:55 — прибыли в Грозный. 16:15 — убыли из Грозного.

16:25 — прибыли в Ханкалу. 16:40 — убыли из Ханкалы.

18:35 — прибыли назад в Ханкалу.

11 апреля

7:50 — убыли из Ханкалы.

8:03 — обстреляли последнюю платформу, за броневагоном «Люкс». Стрельба была на 3 часа по ходу.

8:09 — повторно обстреляли, но уже на 10 часов по ходу бронепоезда.

8:15 — прибыли на заставу в Грозный.

(далее Ханкала, Аргун, Джалка, Гудермес, Червленая-Узловая, Ищерская).

Андрей Креховец,

— Распределение огневых средств на бронепоезде было тщательно продумано, каждый боец экипажа знал свое место и действия в случае нападения или экстремальной ситуации. Пока бронепоезд стоял на станции в Моздоке, экипаж то и дело тренировался. Люди учились быстро занимать боевые места согласно штатного расписания, действовать в различных вариантах обстановки.

Аркадий Уланов:

— По сигналу тревоги одеваемся, берем оружие и — каждый на свое место, у бойницы в вагоне или на открытой платформ, у пулемета или АГС. Едешь и думаешь: «Подорвут или обойдется?» Один машинист-чеченец рассказывал мне, что его локомотив подрывали семь раз. Всегда было чувство ожидания опасности. Случалось, что другие составы подрывали перед нами или после нас. Нам везло. Бронепоезд министерства обороны подрывали три раза. Зимой 2001 года мы зашли в Аргун, за нами начал заходить военный бронепоезд, «Байкал», его подорвали за триста метров от нас. В ту же зиму у Гудермеса нам навстречу шел состав с пустыми цистернами. Только разъехались с ним — подрыв. Нам об этом сообщили по рации сообщили, мы остановились, задним ходом вернулись к месту подрыва. Рельсы разбило, вагон заклинило… Залегли, оцепили этот участок. Если бы тот состав подорвали в момент, когда мы с ним поравнялись, не знаю, чем бы это закончилось.

Сергей Солин:

— На бронепоезде я исполнял обязанности старшины. Приходилось решать массу хозяйственных вопросов — от обеспечения соляркой, до поисков лопат. Случалось ночью — поднимают по тревоге, надо бежать на склад, получить продукты перед отправкой. Заправить водой бронепоезд — тоже было на мне.

Периодически нес службу дежурным офицером по бронепоезду. Надо было следить за выставлением нарядов, во время движения находиться в кабине машиниста на локомотиве. В случае опасности на пути — немедленно сообщать командиру бронепоезда. К опасности привыкли, к этому мы были готовы всегда. Если есть план действий в экстремальной ситуации, тогда проще служить. Сложность была еще и в том, что люди психологически не расслаблялись. Все время командировки — в постоянном напряжении. Даже после смены, когда лег отдыхать, все равно психологически организм не расслабляется. Но, с другой стороны, нам было легко, потому что всегда жили дружно, одним коллективом.

« Глава 6

« Оглавление »

© 2001—2007 Валерий Киселев (текст), Вадим Киселев (оформление)